Дом у кладбища


Письмо из книги знахарки.
«Когда мой муж пропал без вести, я ждала его почти три года. Все это время я жила вместе с его матерью, которая и раньше трепала мне нервы, а после того как мы остались с ней вдвоем, так словно с цепи сорвалась. Представьте только, на каждом углу эта женщина кричала, что это мои «хахали» ее сыночка убили, а тело закопали в лесу. В общем, я не выдержала и начала размен квартиры. Тогда она мне заявила:

– Я тебе не дам в хорошую квартиру въехать, и не мечтай, душегубка.

Сказала – и сделала. Если вариант подходящий, она ни в какую не соглашается: то ей высоко, то низко, то далеко, то близко. Довела меня до того, что я готова была в конуру собачью уйти, только бы дети скандалов больше не слушали. В итоге я поселилась в доме, стоящем рядом с кладбищем. Понятное дело, разъехались мы со свекровью врагами, как будто и не прожили вместе двадцать лет. Даже о внуках она не подумала – как они будут в такой дыре жить? Все сделала, лишь бы мне посильнее навредить в последний раз.

Но делать нечего. Стали мы с детьми слушать, как на кладбище по полдня играют похоронные марши, как катафалки подъезжают да как убитые горем родственники рыдают в голос. Смотреть на памятники, кресты и людей в черном у меня не было ни сил, ни желания, поэтому окна мы, как только въехали, занавесили плотными шторами и сами стали жить как в склепе.

Прошло три недели, как я поселилась на новом месте. Я занималась домашними делами, когда услышала, как на лестнице что-то загремело. Выглянула – смотрю, соседка упала. Продукты, которые она в сумках несла, по лестнице рассыпались, молоко – разлилось. Видно, она споткнулась о ступеньку и упала на пол, да неудачно: подвернула ногу и теперь встать не может. Я ей конечно же помогла подняться и отвела в квартиру. А затем пошла на лестницу и собрала упавшие продукты.

Когда я вернулась в квартиру, соседка сидела на кровати и плакала.

– Так больно? – посочувствовала я. – Может, врача вызвать?

Но соседка отказалась, сказав, что плачет не от боли. Я по характеру очень общительная и быстро ее разговорила.

– Проклятое это место, – пожаловалась она. – Редкий день без происшествий обходится. Хотя так у всех бывает, кто живет рядом с кладбищем.

Я стала ее успокаивать, сказала, что она наверняка преувеличивает.

– Вот я уже месяц, как здесь живу, но ведь пока все нормально, – добавила я. – Конечно, неприятно каждое утро слышать похоронный марш, но ведь ко всему можно привыкнуть.

Соседка тогда посмотрела на меня как-то странно и сказала:

– Я тебе ничего говорить не буду, сама скоро все увидишь и поймешь.

И точно, с этого самого дня неприятности посыпались на нас как из рога изобилия. Сперва обварился кипятком сын, затем у дочери нашли сахарный диабет.

А однажды ночью я проснулась от странного звука. Как сейчас помню, на часах было три. Не знаю почему, я подошла к окну, как будто меня кто-то тянул туда. Шторы, как всегда, были плотно закрыты. Я потихоньку отодвинула штору в сторону и отпрянула в ужасе. Прямо напротив меня стояла женщина примерно моих лет. Синеватое лицо ее в свете уличного фонаря казалось какой-то жуткой маской: уголки губ опущены вниз, будто она приготовилась плакать, но передумала да так и застыла. На голове у женщины был белый, не очень чистый платок, из-под которого выбивалась прядка светлых волос. На лбу у нее был венчик, который обычно кладут на лоб покойникам! От ужаса я не могла ни пошевелиться, ни закричать и так и стояла, вцепившись в занавеску. Молча, неторопливо женщина повернулась ко мне спиной и не спеша направилась в сторону кладбищенских ворот.

После пережитого кошмара мне удалось уснуть только под утро, и конечно же я проспала.

Весь день я думала только о том, что случилось ночью. Поделиться с кем-то произошедшим я не могла: вряд ли бы мне кто-то поверил, скорее сочли бы, что я тронулась умом.

Я старалась придумать объяснения случившемуся и, хотя они были одно нелепее другого, цеплялась за них, как утопающий за соломинку. Вначале я убеждала себя, что кто-то по просьбе моей свекрови разыграл этот жуткий спектакль. Потом говорила себе, что так мог пошутить кто угодно, вот только для таких шуток нужно быть совсем ненормальным, а та женщина не была похожа на сумасшедшую. Но потом я подумала, что не такой уж я и специалист, чтобы отличать сумасшедших от нормальных людей, и та женщина вполне могла быть ненормальной, которую я просто раньше не видела.

Но дальше несчастья стали происходить со мной с завидной регулярностью, и их уже нельзя было объяснить простым совпадением. Во-первых, меня предупредили о сокращении на работе. Во-вторых, у меня в автобусе разрезали сумку и вытащили все деньги вместе с рецептами лекарств для детей. Я поплакала, но мне ничего не оставалось, как взять свою единственную ценность – наши с мужем обручальные кольца и отнести их в ломбард. Думаю, не нужно говорить, что за них мне предложили сущие копейки. Тогда я пошла к парням, которые стояли рядом с ломбардом и скупали золото. Поторговавшись, мне все-таки удалось немного поднять цену. Когда я уже убрала деньги и повернулась, чтобы пойти домой, мимо меня пробежал парень и на ходу уронил кошелек. Я крикнула ему, но он уже завернул за угол. Подняв кошелек, я открыла его, и тут ко мне подошла толстая тетка и сказала:

– Ого! Да вы денежки нашли.

Бесцеремонно забрав из моих рук кошелек, она заявила:

– Бог велел делиться. Мы не понесем это в милицию, – подмигнула она мне, – все равно менты себе заберут, мы деньги поделим.

Не считая, она выдернула из пачки примерно половину денег, а остальные вместе с кошельком сунула мне в руки и быстро ушла. Как бы мне ни было стыдно, но вынуждена признать, что в душе я ликовала: деньги мне нужны были позарез. Но не отошла я от места происшествия и на пять шагов, как ко мне тут же подскочил потерявший кошелек парень, вот только на этот раз он был не один, а с каким-то здоровым мужиком.

– Мне сказали, что вы, дама, подняли мой кошелек, – голос его звучал угрожающе.

Я сунула ему его кошелек, он его открыл и заявил, что в нем не все деньги, обвинил меня в том, что я воровка и уже передала часть денег своим сообщникам. Я возмутилась, но получилось так, будто я оправдываюсь. В общем, у меня забрали не только кошелек, но и все те деньги, что я получила за кольца. Я так расстроилась, что еле добралась до дому.

Наревевшись, я стала размышлять и пришла к выводу, что соседка права – этот дом приносит сплошные несчастья. И правда, так плохо мне не было еще никогда.

Той же ночью я проснулась от звука, который напоминал скрежет ногтей по стеклу. Ноги меня сами понесли к окну, и я открыта штору. За окном снова стояла та женщина! Если бы я не боялась испугать детей, я бы заорала что есть мочи, а так мы стояли и молча смотрели друг другу в глаза. На секунду мне даже показалось, что ее лицо ожило. Я смотрела на призрака, пока он не исчез за кладбищенскими воротами, а потом без сил опустилась на пол прямо у окна. Я не верила, что все это происходит со мной.

На следующий день ко мне постучалась соседка. Я открыла ей дверь, и она передала мне предупреждение из ЖЭУ. У меня образовалась задолженность по квартплате. Покрутив листочек, я сказала, что все равно денег нет, так как меня уволили. Я уже не могла сдерживать напряжение и разрыдалась прямо перед соседкой. Я вспомнила всю свою жизнь: ссоры со свекровью, болезни детей, моего несчастного мужа, с которым мы жили очень хорошо, свое увольнение и нищету. Все это время соседка молча смотрела на меня, а потом вдруг подошла и крепко обняла. Наревевшись, я рассказала ей обо всем, что произошло с нами после того, как мы вселились в этот дом. Рассказала я ей и о ночной гостье.

– Умывайся, – подтолкнула меня соседка к двери в ванную. – Умывайся – и пойдем, я тебе кое-что покажу.

Немного погодя мы уже шли в сторону кладбища. Она подвела меня к одной могиле, и я увидела фотографию на памятнике, а на ней – свою ночную гостью.

– Она? – спросила соседка.

Я закивала головой, не в силах и слова произнести от страха.

Взяв меня за руку, соседка повела меня назад домой. От охватившего меня ужаса я вся тряслась так, что у меня зуб на зуб не попадал. Когда мы вошли в комнату, соседка рассказала о том, как после появления призрака этой женщины у нее погиб сын, служивший в то время в армии, а сама она заболела астмой. После этого в ее жизни случилось еще много несчастий. Тут-то я вспомнила все обстоятельства нашего с ней знакомства.

После того как мне пришло уведомление, призрак больше не появлялся. Вы не поверите, но, все-таки не выдержав, я сама пошла к ней на кладбище. Страха в этот момент не было, возможно потому, что был день и ярко светило солнце. Найдя нужную могилу, я остановилась у облезлой оградки. Могила заросла травой и выглядела заброшенной. Видимо, никто не навещал усопшую. Стараясь не глядеть на фотографию, я стала прибирать могилку, вырывая сухую траву и сгребая листья. Управившись, я все же решилась и стала внимательно рассматривать фотографию покойной. При свете солнца она не казалась ни страшной, ни опасной, скорее, она была красивой. Аккуратные, чуть приподнятые брови, как будто женщина на фотографии чему-то удивляется, изящная шея, тонкие черты лица. Платье, обтягивающее пышную грудь, украшено изумительными кружевами. Мне почему-то очень захотелось поговорить с этой женщиной.

– Люба (имя я прочла на памятнике), ну скажи, чего ты хочешь? Разве я в чем-то виновата? Ты думаешь, я счастлива?..

И тут меня словно прорвало. Я теперь и не помню, что говорила тогда, но, видимо, я рассказала покойнице о всех своих бедах и страхах. Наверное, со стороны я выглядела ужасно глупо. Если бы кто-то в этот момент наблюдал за мной, точно решил бы, что я не в себе. Но по мере того как я рассказывала ей свою историю, мне становилось все легче и легче. Когда я уходила, то попрощалась с Любой как с давней подругой, с которой нас объединяла беда.

Только ее беда была в том, что у нее отняли жизнь, а вместе с ней и счастье. Моя же беда была в том, что, продолжая жить, я забыла о том, что такое радость. А ночью мне приснился сон: в мою комнату вошла Люба, только не в образе страшного призрака, пугавшего меня ночами. Она была похожа на ту красивую женщину, которую я увидела на фотографии при свете солнца. Она села ко мне на кровать и заговорила:

– Слушай и запоминай. Муж твой за долги расплачивается, его, можно сказать, в рабство продали. Увезли на машине, в которой продукты перевозят. Ему выбили глаз и отбили почки. Он еще пока жив и работает. Его охраняют и, чтобы не сбежал, накачивают наркотиками. С ним работают такие же горемыки, как и он сам. От наркотиков они постепенно сходят с ума и скоро уже себя не будут помнить. С мужем ты уже не увидишься, он так и умрет у тех людей. Тебе же нужно продать свою квартиру похоронному бюро, а самой купить новую, подальше отсюда. У тебя никогда больше не будет мужа, но дети твои с тобой будут до конца. Прощай.

Сказав так, она исчезла, словно растаяла. Я проснулась от собственных всхлипов. Сон свой (или не сон?) я так отчетливо и ясно видела, что помню абсолютно все, даже запах тлеющей одежды, прелых листьев и земли, который появился после визита Любы. Он все еще долго витал в комнате, как будто призрак до сих пор был рядом…

Прошло два дня, и ко мне пришли из похоронного агентства мужчина и женщина. Они стали меня уговаривать продать им квартиру под офис. Говорили, что хотят весь первый этаж перестроить под магазин ритуальных принадлежностей. По их словам я поняла, что все жители с радостью согласились. Тогда я еще удивилась, как быстро сбылись слова моей ночной гостьи. Позже я переехала в другой район. Агентство недвижимости подобрало нам недорогую, но неплохую квартиру, и теперь я с ужасом вспоминаю тот дом у кладбища».