Призрак радиации

Мы переехали из Пензы в город Челябинск когда мне было лет пять. Шел 1957-й год, люди в то время жили в основном в бараках и коммуналках, и такие хоромы как у нас были роскошью - дом из пяти комнат был построен специально для отца, занявшего немалый пост на Южно-Уральской железной дороге. Однако те пять лет, что я провела в нем, остались в моей памяти кошмаром.
В этом доме я сразу стала бояться темноты, такой плотной и текучей. Зажмурив глаза, чтобы не видеть таинственного шевеления в углах, я старалась поскорее уснуть. А во сне меня начали преследовать огромные, горящие красным огнем глаза, которые не мигая смотрели на меня в прорези ставен. С трудом отрывая ноги от пола, я бежала в другую комнату, но они находили меня и там. Я пыталась кричать, но не могла издать ни звука. Ночь за ночью повторялся этот кошмар. А вскоре родня заявила, что я, как лунатик, стала бродить по ночам с закрытыми глазами.
Днем как все дети я забывала о ночном кошмаре. Но с приближением ночи на меня снова нападал страх и я допоздна засиживалась с книжками и учебниками, едва не потеряв из-за этого зрение.
А через два года я познакомилась с тем, кто смотрел в окна.
В этот раз в моем сне все пошло не так: мой взгляд сразу приковался не к окнам, а к двери. И тут запоры на ней открылись, дверь распахнулась, и на пороге появилась седая старуха в чем-то черном. Ее лицо излучало зеленоватый свет, а глаза испускали знакомое алое пламя. Вытянув вперед руки, старуха медленно поплыла ко мне по воздуху. И началась игра в жуткие догонялки. Лишь позже я поняла, что старуха не видит меня, а только чувствует мое присутствие. Поэтому я старалась на нее не смотреть, хотя это было очень трудно. И тогда мне удавалось затаиться где-нибудь в углу, дожидаясь спасительного утра. (По малости лет я еще не читала Гоголя, а фильм «Вий», где панночка летала по воздуху, вытянув руки, еще не был снят, кстати, смотреть его я не смогла – убежала из зала). Такие игры с моей ночной ведьмой продолжались еще года три. И с каждым разом старуха подбиралась ко мне все ближе, а сил, чтобы сопротивляться, у меня оставалось все меньше. И вот в доме остался лишь один угол - между двумя дверями, где, вжавшись и опустив глаза, я пряталась. А старуха, озаряя комнату зеленоватым свечением, летала вокруг, шаря по воздуху вытянутыми руками…
Я пыталась найти помощь у старших, рассказав им о своем кошмаре. Но родители равнодушно отмахнулись, а бабушка сказала: «Нет никакой старухи. Ты скажи: куда ночь, туда и сон. Она и уйдет. Да ешь получше! Сама вон уже на призрака похожа: восковая, одни глаза торчат!» И принялась пичкать меня жутко воняющим рыбьим жиром. И я поняла: в моей беде я одна, помощи ждать неоткуда.
Я забывала умываться и расчесываться, отказывалась есть и спать. И думала только об одном: что будет, когда старуха до меня дотронется? Мне было всего десять лет, пять из которых я боролась ночами за свою жизнь. Как гоголевский семинарист, я уже готова была сдаться (хотя ему надо было продержаться всего лишь три ночи). Меня мучила слабость и головные боли, начались носовые кровотечения. Напуганные родители потащили меня в поликлинику к невропатологу. Врачица, мило поговорив со мной (о ночной ведьме я ей ничего не сказала – ведь взрослые в это не верят), провела со мной странные манипуляции и назначила множество анализов. А когда мы снова пришли к ней, она отправила меня в коридор, оставшись наедине с родителями.
А мне уже было все равно. Я знала - не от хворей, так от объятий призрака я все равно умру.
Спас меня наш переезд. Как объяснили старшие – врач нашла у меня болезнь, которая требовала немедленной смены климата. И мы уехали на Кубань.
Покинув тот просторный дом, я больше никогда не встречалась во сне со страшной старухой. Как будто она осталась там, поджидая новую жертву.
А через много лет была рассекречена информация о радиоактивном взрыве, происшедшем в то время в Челябинске-70. Радиация превысила допустимые нормы в тысячи раз. Чтобы не сеять панику и сэкономить средства на защите облученных, население области обрекли на медленное вымирание. Много лет спустя, я узнала от мамы, что врачица прозрачно намекнула им на ситуацию. И наверняка при этом сильно рисковала, да еще выдав справку и велев поскорей уезжать – куда угодно, только подальше. А я даже не помню ее лица… Белый халат, светлые волосы.
И до сего дня меня мучает вопрос: кто же был тот призрак с красными глазами и мертвенным ликом? Олицетворение радиации? Сама смерть? Сначала она робко бродила под окнами, потом вошла в дом, загнала меня в угол… Осталось чуть-чуть.
И почему я ее видела чуть не наяву, а другие нет?