И не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого…


Начну с того, что этой истории предшествовало много чего, с самого моего рождения и даже до него, потому я склонна верить, что все в нашей жизни не случайно. Однако описывать все подробности с самого начала будет длинно и запутанно, потому я поделюсь пока что лишь одной историей. Добавлю только, как предисловие, лишь то, что на мою беременную мной маму колдовали, впрочем, как и на всю её семью, некие «друзья» бабушки и дедушки. Происходило много странных и неприятных вещей, поэтому я родилась практически мертвая – синюшная, удушенная пуповиной. В общем, хватало в моей жизни критических моментов, из которых я чудом просто выкарабкивалась. Ну и с трёх лет по ночам внетелесные путешествия – это на самом деле не дар, а проклятие. Я боялась ложиться спать, боялась темноты, потому что по ночам видела приходящих из полумрака кухни и коридора неприятных черных существ. Но сейчас не об этом.

К 15 годам этот «дар» потихоньку ослабевал – взросление, переосмысление и ослабевшая религиозная вера, такая яркая в детстве. Может, этого и добивались те сущности – пугать до изнеможения… В общем, еще, может, помог переезд в другую квартиру. Частично. По крайней мере, у нас нет теперь среди соседей неблагополучных алкоголиков и одержимой сверху, от которых через дыру в стенке, появляющейся только ночью, и вылезали эти сущности (как сейчас помню – очень удивлялась, когда малая была, что днём этой дыры нет).

Так вот. Взамен этого «счастья» появились иногда вещие сны – просто проживаю день наперед, чаще всего даже помню в деталях после пробуждения, особенно перед важными экзаменами – всегда снится билет и вопросы, попадающиеся наперед. Но история даже не об этом.

В 15 лет приснился мне такой сон. Хожу я, гуляю по городу, вечер уже, смеркается. И чувствую сзади взгляд, а также, что за мной кто-то идет. Я тревожно оборачиваюсь и вижу уже возле себя поравнявшегося со мной человека в темном таком плаще с капюшоном. А плащ как накидка такая, балахон. Лица не видно, только добродушную улыбку. И веет от него теплом, добром. Ну, он поздоровался и как-то начал так непринужденно беседу, что я даже не помню, о чем мы говорили. Какие-то мелочи, бытовая чепуха, но у него был приятный мелодичный голос, я даже как-то не задумываясь пошла на контакт и разговорилась. Говорили, говорили, и тут он говорит: «Ты мне очень нравишься, потому я хочу тебе помочь. Я давно наблюдал за тобой и шел сзади, потому я искренне хочу, чтобы у тебя все было хорошо, и ты приняла мою помощь».

Я слегка опешила – какая еще помощь, вроде бы проблем у меня нет в жизни, достаточно спокойный период был. Однако на моё замешательство он лишь предложил последовать за ним, мол, он мне все покажет. Не слишком мне почему-то захотелось с ним идти незнамо куда, но я решилась и пошла. Мы зашли в одну из старых пятиэтажек (коих полно в городе – 1800-х годов еще, полуразваленные, архитектурные памятки города Одессы), зашли в боковую дверь сразу от входа в подъезд (там обычно коридорчик идет, а потом дверь, как потом я узнала, в подвальное помещение). А там такой полумрак, но на удивление, хоть какой-то свет есть. И крутая железная винтовая лестница вниз.

Спускаюсь, спускаюсь, а он словно скользит по ступенькам, лишь полы плаща мягко шуршат и развеваются перед моими глазами. И тут смотрю как бы на себя со стороны – стены стали будто в крепости, круглые и красно-кирпичные, и по ним таким кругом вьется эта винтовая лестница, которой конца не видно. Только кое-где факелы на стенах, от которых мягкий свет. Наконец, уморившись, дошла до конца лестницы. Спустилась в самый низ, куда-то глубоко, а там проход как в комнатку, из которой льется свет приятный. Захожу – словно склеп. Тесная каморка подвальная, окон нет, стены плотно замазаны то ли глиной, то ли цементом, в общем, как в крепостях такие каморки есть. Комнатка небольшая, как склеп, пустая, лишь у стены одной стоит стол – добротный, дубовый, с резными ножками. Только лак в слегка облезлый. А на столе стоит большое зеркало, старое такое, стекло желтоватое, мутное – видимо, очень старое. Кое-где царапины были, зато рама лепная, в кое-где потершейся позолоте – прям как из викторианской эпохи. Смотрюсь я в это зеркало – и вроде как я, и не я. Старше лет на 5-10 – вместо прыщавой закомплексованной девочки-подростка уже зрелая девушка с длинными волосами (у меня тогда были не очень длинные). А позади меня этот юноша, всё так же улыбается, но не показывает лицо полностью.

- Нравится? Да? Мне тоже. А хочешь вообще красавицей писаной стать? Чтоб все парни твои?

Я в легком ступоре бормочу, мол, не стоит, да и как вообще он собирается меня прям красавицей сделать? А он не унимается: 

- Да ладно тебе стесняться. Я же сказал, что хочу помочь – просто так ты мне понравилась. Так что загадывай все что пожелаешь – хочешь денег много? Или славу? Признание? Быть самой лучшей, добиться карьеры? Все будет. 

А я все бормочу, что неудобно, мол, только знакомы, а он мне прям желания собрался исполнять. И тут закрадывается тревога мрачная и мысль, что не может же быть он таким бескорыстным, чего-то же ему надо взамен. Я ему:

- Ну не просто же так это все, я буду что-то должна… Не надо.

А он:

- Та пустяки. Я попрошу одну мелочь – просто формальность, не переживай…

И снова втирает мне, как прекрасно все будет у меня в жизни и что он для меня все сделать готов. А я уже начинаю нервничать – понимаю, что из комнаты не сбежишь, а на мои отказы «Спасибо, не надо!», парень начинает раздражаться и даже злиться. Он снял капюшон и оказался на редкость красивым парнем, правда, его взгляд был не очень добрым, и улыбка исказилась в недовольный оскал. Я все-таки спросила про мелочь, которую он хотел взамен.

- Та пустяки, дашь мне одну вещь, которая у тебя всего лишь одна.

Меня прошибло холодным потом – в голове сразу напросилось слово «душа».

- И будешь принадлежать мне телом. Всего-то одну ночь, для скрепления сделки. Это такие пустяки, подумай лучше, что я тебе дам взамен.

Меня уже начал одолевать панический страх, я почувствовала себя в этом склепе как загнанная мышь и попыталась дернуться к выходу, твердо отказавшись от настойчивого предложения. Тогда парня прям перекосило от злобы, он начал расти в прямом смысле – увеличиваться на глазах и трансформироваться в Нечто – это нечто полыхало пламенем, но не сгорало и выглядело, словно какое-то человекоподобное существо, но в латной броне и причудливом шлеме. Он схватил меня за руку и толкнул к зеркалу:

- Смотри. Смотри, что будет через 10 лет.

Зеркальная гладь помутнела еще больше и словно начала образовывать воронку, затем меня словно туда засасывало. Я видела себя со стороны и ощущала себя одновременно. Я шла с каким-то высоким мужчиной за руку. Я была счастлива. Я шла по той же улочке в центре города, в которой была в самом начале видения. Возле нас шел белокурый ребенок лет 4-х, мальчик. Я ощущала, что очень люблю и его, и мужа. Внезапно ребенок побежал вперед, к проезжей дороге, что-то увидел. Я дернулась за ним, но вдруг из-за угла вылетает машина и сбивает ребенка насмерть… Эти ощущения… Такого горя я никогда не испытывала в своей жизни – словно действительно у меня был ребенок, и я его потеряла. Затем картинка сменилась. Ночь, темная мокрая трасса. Едет «шестерка» (дедушкина в тот момент), в ней едут мои родители и подросший брат. Мама за рулем. Я понимаю, что они едут к бабушке с дедушкой в город на чьи-то похороны. Вдруг машину заносит, и она слегка выезжает на встречку. Навстречу вылетает фура. Фатальный конец. Меня уже трясет просто – психика сдает. Дальше смерть мужа – просто пропал без вести, но я понимаю, что с ним что-то случилось. И моя собственная – пожалуй, самая долгая и мучительная. Я прочувствовала каждую секунду. Почему-то у меня завязаны глаза. Меня насилуют, пытают, я в каком-то непонятном состоянии, боль чувствуется отдаленно и приглушенно. Пытки… я поняла как ужасно лишиться зрения, когда тебе выкалывают глаза…

В общем, очень жутко. Напоследок я оказалась словно подвешенной в пустоте, бездне. Словно букашка перед этим уже невероятно огромным Некто, который был словно раскаленное железо и чистое пламя одновременно. Словно олицетворение стихии огня во всем её могуществе. И этот голос… Словно множество самых гадких, неприятных, скрипучих, пробирающих до мозга костей голосов и мрачных басов, словно громкий звон набатов, от чего начинает раскалываться голова… и со всех сторон несется этот поток, словно лавина, нарастая, обрастая каким-то непонятным бормотанием. Отчетливо я услышала лишь:

- У тебя есть время подумать, чтобы все изменить.

Сейчас мне 20. Когда мне исполнилось 16, мама решила научиться водить машину и сдала на права. Дедушка подарил ей свою «шестерку», даже пригнал в Одессу. За прошедшие полтора года у дедушки случилось три инсульта, чувствует себя сами понимаете как. Плюс сахарный диабет. Хотя бы жив. Прабабушке тоже что-то не очень хорошо в последнее время. Я встречаюсь с очень высоким парнем, похожим на того в видении, хотя я не могла разглядеть лицо. У нас все серьезно, он подумывает о семейной жизни и о детях. Девственность храню до сих пор – боюсь. К тому же, с тех пор начало много мистики происходить лично со мной, особенно по ночам тяжело бывает – раз открыла глаза и увидела перед собой склонившуюся адскую рожу.

И в последнее время все чаще просыпаюсь от того, что меня будто кто-то позвал по имени над ухом. Про прикосновения, падающие со стола на голову мне предметы именно ночью, шаги и тяжелое ощущение чьего-то присутствия рядом я уже молчу. Иногда уснуть не могу – будто кто-то веки мне поднимает, чтобы я посмотрела, может, что-то жуткое увидела. В общем, я не знаю. Молитвы в последнее время практически не помогают. И я боюсь, боюсь, что вся эта череда смертей неминуема. А ведь тот, кто предлагал сделку, мог показать правду про будущее, это ведь в силах демонов – конечно, насчет что-то изменить, это вряд ли, обманули бы меня. Но все равно страшно.

Девонька, бегом бежать в храм надо!