Шанкара, тамил, верующий в Шиву, родился на юге Индии в 788 г. н. э. Он стал саньясином, едва выйдя из детского возраста, и умер в возрасте 32 лет в 820 г. Его противники обвиняли философа в том, что он скрытый буддист, поскольку не смогли увидеть разницы между его учением о Брахмане и буддийской доктриной шуньи. Сторонники Шанкары отмечали, что его имя означает «благосклонный» и является одним из эпитетов Шивы. На этом основании они утверждали, что Шанкара был одним из воплощений этого божества. Его часто называли величайшим философом индуизма. Помимо философских занятий, он также писал гимны Шиве и книги религиозного содержания. Веру в Ишвару он считал полезным, но более низким путем к знанию, джняне. Он основал четыре монастыря, которые существуют до сих пор: в Дварке на западе, Пури на востоке, Бадри на севере и Шрингери на юге. Также он создал монашеский орден Дашанами.
Философская система Шанкары известна под названием адвайта-веданта, монизм. Она основана на твердой вере в авторитет священных писаний, Шрути. Строки из Чхандогья-упаншиады (VI, 10:3) гласят: «Тат твам аси» — «То, что ты есть». Шанкара использовал их для доказательства, что индивидуальная душа, или атман, и Брахман — одно целое. Эта монистическая доктрина имеет определенное объяснение.
Мы верим, что все люди разные, не похожие один на другого. В действительности это иллюзия, основан­ная на невежестве (авидья). Абсолют, Брахман, — сат-чит-ананда, чистое бытие, или истина, чистое сознание и чистое блаженство, не обусловленное временем, пространством или причинностью. Что-либо меньшее должно, по определению, быть меньше, чем Абсолют. Индивидуальное «я», атман, должно обладать теми же свойствами. В противном случае оно не может быть вечным.
Невежество побуждает нас видеть в блестящем предмете на берегу моря слиток серебра, в то время как это просто ракушка, или заключить, что палка, на­половину погруженная в воду, изгибается, в то время как на самом деле она совершенно прямая, или застыть от ужаса при виде змеи на тропинке, а затем об­наружить, что это просто веревка, или верить, что солнце становится красным, заходя за горизонт. Все мы — жертвы майи, иллюзии. Чувственный опыт и даже интеллект подводят нас. Правильное восприятие возможно только тогда, когда мы интуитивно соглашаемся, что только Брахман реален, мир ложен, а индивидуум есть Брахман и больше ничего. До тех пор пока мы не достигнем такого уровня восприятия, мы будем нагромождать на реальное наши ложные представления и упорствовать в своем заблуждении.
Разумеется, Шанкара не занимался такими триви­альными вещами, как веревки и ракушки; его интересовало освобождение людей от цепей страдания. Закрепощение и освобождение, говорил он, существуют только в уме, но невежественные люди ложно припи­сывают их самому Атману. Так же они могли бы сказать, что солнце потемнело, хотя на самом деле оно просто закрыто облаками. Брахман, единственный бесконечный, неизменяемая реальность, остается не связанным. Он — чистое сознание.
Дуализму, расчету на действия и индивидуализму нет места в учении Шанкары. Брахмана, единственную реальность, можно осознать, только когда «снизошло», когда просвещенный ум воспринял свое единство с Единственным. Как только это произошло, страдание прекращается, поскольку оно воспринимается как несуществующее.
Учение Шанкары как будто не оставляет места для бхакти, преданности личному Богу или какому бы то ни было эмоциональному элементу в религии. Как уже было упомянуто, он писал гимны и в некотором отношении был верующим в Шиву. Однако поклонение Ишваре было для мудреца явлением более низкого порядка, чем непосредственное интуитивное переживание.
Но был человек, который в большей, чем кто бы то ни было, степени бросил вызов интерпретации реальности Шанкары.