Ведийский пантеон складывался тысячелетиями Индийская мифология, как и многие другие разветвленные мифологические системы, напоминает большой странноприимный дом на перекрестке дорог. Состав его обитателей постоянно менялся Одни, едва поселившись, исчезали, оставив лишь имена в книге для гостей, другие, ютившиеся в помещении для слуг, переселялись в господские покои. И вот в глазах уже пестрит от множества имен, лиц и одеяний. К старым богам, незримым спутникам арьев в «страну обетованную», присоединялись новые, которых почитали аборигены. И это означало не просто увеличение числа небожителей, но и изменение представлений о них, придание им нового облика и свойств. Наиболее могущественные прежние боги порой уступали новичкам, становясь их слугами. Их черты размывались. Общее число богов оставалось загадкой даже для древних знатоков религии. Встречаются цифры 3339 и 33, и при этом ни одна из них не соответствует сведениям, содержащимся в ведах и комментариях к ним. Вообще число 33 было священным, поскольку в нем имелись три десятки и тройка.

С радостью узнавания мы встречаем среди богов ведийского пантеона соответствия богам древней и средневековой языческой Европы и Ирана Дьяус-Питер (бог-владыка, бог-отец) — Юпитер, Параджани, бог грозы — литовский Перкунас, славянский Перун, Ушас — латышское Усинып, славянское Утро, маруты — италийский Мамерс, латинский Марс, Митра — иранский, а затем и средиземноморский Митра, Яма — иранский Йиму, Сома — иранский Хома. И мы уже начинаем вслушиваться в звучание имен и понятий, узнавая некоторые сразу (например, Агни — «огонь», Вата — «ветер»), другие с трудом (Индра — «ядреный», Тваштар — «творец», амрита — «бессмертие») Однако все они персонажи собственного мифологического мира, действующие по его законам и подчас наделенные пугающим обликом.

Еще на ранней стадии религиозно-мифологического развития арьев прослеживается тенденция к выделению высшего божества, творца всего мира — богов, людей, установителя культа, создателя добра и зла. Это Праджапати, первым своим выдохом («бхух») сотворивший землю вторым («бхувах») — воздушное пространство, третьим («свах») — небо. Первым принесший жертву, он сам едва не стал жертвой сотворенного им Агни (огня) и для прокормления последнего создал на земле растительность, а для ее произрастания и распространения — еще двух сыновей - Сурью (Солнце) и Вайю (Ветер), а затем и дочь Ушас (Зарю), дающую росу. Как и другие индийские абстрактные божества, Праджапати наделялся некоторыми человеческими свойствами — чувством страха, хитростью. Ведома ему и усталость после утомительной работы по сотворению мира у него отвалились руки и ноги.

Близок к Праджапати по своим деяниям и назначению бог Тваштар («творец»), один из многих абстрактных богов ведийского пантеона с единственным антропоморфным признаком — рукой, вооруженной топором, орудием созидания. К этому же типу мифологических персонажей принадлежит Сурья, «глаз богов» и сам бог, подчас принимавший облик рыжего коня. Вокруг него группировались Савитар, олицетворявший животворящую силу солнца, с которым иногда отождествлялся Митра, воплощавший дружественное отношение солнца к людям, объединявшийся под его лучами, а также одна из наиболее загадочных фигур ведийского пантеона — Пушан, воплощение плодоносящей силы солнца. Он ассоциировался с набуханием почек, с пухом, разносящим семена, с пушным зверем и стадами, которым покровительствовал. Но в то же время он и господин путей, обладатель колесницы, запряженной конями и козлами. (В индоевропейской мифологии Пушану соответствует божество вымершего балтийского народа прусов Пушкаитс и греческий Пан).

Арьи, как и другие индоевропейские народы, почитали реки. Первое место из них занимала Сарасвати, описываемая как мать и богиня (Rv , II, 41, 16), превосходящая все другие реки славой и величием (Rv , VI, 61, 13). При этом остается неясным - была ли это реальная река или сакральное имя Инда, первой крупной реки, с которой столкнулись проникшие в Индию арьи. Как и другие божества, Сарасвати соединялась с себе подобными — как с реками, так и с богами-небожителями. В первом случае - это реки Ида (Ила) и Бхарати, к которым поэты взывали как к сообществу, во втором — боги природного цикла Агни, Индра, Варуна, Пушан и связанное с ними животное корова (Gonda, 1985a, 39 и ел ).

В плане легкости перехода из одного мира в другой показательна мифологическая судьба Вивасвата сына Адити, родившегося без рук и без ног. Старшие братья отсекли у него все остальное, после чего Вивасват, округлившись, стал Солнцем Сурьей (Вивасват эпитет Сурьи). От дочери Тваштара Сараньи он рождает близнецов Яму и Ями, становясь первым прародителем человечества и родоначальником Солнечной династии. В числе чисто природных божеств и Ушас, соответствующая греческой Эос, римской Авроре, латышскому Усиныпу. Она показывается утром на розовеющей колеснице, чтобы вытеснить свою мрачную сестру Ночь, пробудить и поднять к молитвам, обнадежить и одарить все живое. Заря и Ночь рассматривались как некое единство, подобно паре Небо — Земля. Оставаясь девой, Ушас, согласно мифу, имела от Сурьи небесных близнецов-ашвинов, связанных с предрассветными и вечерними сумерками. Разбуженные матерью, они, светозарные, мчатся на золотой колеснице, влекомой конями, ослами или орлами, или же плывут на стовесельном корабле, трижды в день совершая объезд вселенной, творя чудеса и развозя достойным небесные дары — кому жену, кому золото. Ашвины считались спасителями арьев, дарующими коровам молоко, а их владельцам — богатство, здоровье, счастье, спасающими утопающих, исцеляющими слепых и хромых.

Важнейшим из божеств считался Варуна — хранитель, как и Митра, универсального миропорядка, вечного закона (риты), небесный судья, карающий отступивших от правды и изменивших долгу. Поэтому в обязанности того и другого входило устранение погрешностей в жертвоприношениях. Женами Варуны считались обитательницы вод, и сам он представлялся живущим в водах, что при последующем перераспределении между богами трех миров — «верхнего», «среднего» и «нижнего» — обеспечило ему власть над «нижним» — водной стихией.

Наибольшим могуществом веды наделяют бога-грозовика Индру, самого антропоморфного из индийских богов. В эпоху создания «Ригведы» он превзошел своих соперников адитьев, будучи младшим из них, и принял функции Праджапати, став Махендрой («Индрой Величайшим»). Его победа над Вритрой — нечто большее, чем преодоление засухи. Это космогонический акт освобождения изначальных вод (Кейпер, 1986). В этой же функции он отрезает у гор крылья, чтобы они, спускаясь при перелетах на землю, не давили ее своей тяжестью. Как в победе над Вритрой, так и в других своих деяниях, Индра — бог брани. Он дает арьям победу над местными племенами, сокрушает их крепости, громит их, а также и демонов своим страшным оружием ваджрой, в которой можно видеть громовую стрелу. Богубийца, он наделяется также чертами целителя, не раз спасая раненых мудрецов (риши) и возвращая им жизнь.

Индре близок Рудра, обитатель горных высот, пастух, покровитель пастухов и в то же время — воплощение буйства неконтролируемых сил природы. Сыновья Рудры -маруты считались воплощением грома и молнии. Это юноши, восхищающие красотой и в то же время внушающие ужас. Относясь к классу архаических божеств, они впоследствии были отданы в услужение Индре.

Значительную эволюцию претерпел первый из богов — Агни, постепенно превратившийся из олицетворения огня — небесного, земного и подземного — в божество алтаря, своего рода посредника между людьми и богами, защитника человеческого жилья от холода, от ракшасов и иных порождений мрака. Близкими к Агни, богу жертвоприношений, считали Сому — обожествленный жертвенный напиток. Перенесшись подобно многим божествам на небо, Сома стал мыслиться луною, господином неба и звезд, первым творцом, стимулирующим могущество солнца и подвластное ему творческое вдохновение людей, прежде всего певцов и сказителей.

Среди ведийских богов имеется и Гибель (Ниррити), но миф о гибели мира развертывается в рамках мифа о мировых эпохах («югах»), сходного с греческим мифом о четырех поколениях — с тем же соединением судеб космоса с падением добродетелей. Превращению космоса в хаос предшествует нарушение нравственных норм («дхармы») в человеческих взаимоотношениях. При этом уничтожается не только космос со всеми его обитателями, но и сам творец мира Брахма.

Веды уделяют мало внимания судьбе человека после смерти. В одном из гимнов поздней, десятой, книги «Ригведы» можно прочитать, что взор умершего обращается к солнцу, дыхание — к ветру, речь — к огню, а кровь — к воде. Таким образом, первоначальные четыре элемента человеческого организма как бы растворяются в четырех стихиях, соответствующих четырем богам. Из других гимнов видно, что душа представлялась уносимой ветром или дымом погребального костра на небо, где соединялась с себе подобными. Путь же на небо первым указал дух первого из умерших — Ямы. Представлений о подземном царе мертвых, подобном греческому Аиду, в ведах первоначально не было. При последующем разделении мира на четыре части мир мертвых, помещенный на крайнем юге, был отдан смерти Яме.

Наряду с «распределением» богов в мифологическом пространстве ведийская теология разработала сложную систему отношений между ними: каждый мыслился не «богом в себе», а частью некоей «группы богов» с общим родовым именем — маруты, якши, гандхарвы, апсары и т. д. Подобные групповые божества — «братья» и «сестры» — существовали и у других народов на ранних стадиях их развития. И везде они постепенно оттесняются на периферию религиозного мышления, им отводится подчиненное положение по отношению к богам, приобретавшим индивидуальный облик и мыслившимся «главными». Система господства и подчинения в фантастическом мире зеркально отражает реальные «земные» процессы, начавшиеся в эпоху замены родоплеменнои организации общества зарождавшимся государством.

Иногда религиозное сознание сбивало в группы божества с индивидуальными именами. Этот механизм может быть прослежен на примере группы адитьев. Ее основа — пара богов МитраВаруна, служившая воплощением магико-юридической функции общества. Митра — первоначально солнечное божество, почитавшееся под этим именем иранцами, — выступал как бог справедливости и охранитель договоров. Варуна (ср.: греч. Уран) — первоначально бог изначальных вод, а затем неба, блюститель нравственности, всевидящий верховный судия, изобличающий любую ложь, карающий за грехи и преступления. Эта великая пара притянула к себе в качестве третьего — древнего бога Арьямана, также почитавшегося в «Авесте», покровителя брачных связей, наподобие греческого Гименея. Он отделял невесту от отчего дома, подобно тыкве от ее плетей, и соединял ее другими «плетями» с домом супруга.

Эта троица, получившая имя «адитья», присоединила к себе четвертого — Бхагу (в «Авесте» — Бага), распределителя благ (богатств), счастья, счастливой доли. В славянской мифологии это имя стало нарицательным — бог. К этой четверке примкнули боги Дакша и Анша. Главная черта Дакши — ловкость, умелость, позволившая ему, родившемуся от матери Адити, быть одновременно ее родителем. Анша, так же, как и Бхага, считался божеством счастливой доли. Так образовалась шестерка богов, к которой обращались в одном из гимнов: «Да услышат нас Митра, Арьяман, Варуна могучего рода, Бхата, Дакша, Анша!». Эта шестерка была открыта для дальнейшего расширения. Число адитьев постоянно менялось, но не выходило за пределы дюжины, и все они стали мыслиться сыновьями Адити, у которой не было супруга. Сообщества богов не только распадались, но и возникали в соответствии с потребностями обслуживания главных богов.

«Ригведе» известен только один полубог — Гандхарва, соответствующий древнеиранскому водному демону Гандарве (и возможно, греческому Кентавру). Он супруг «женщины вод» Апсары. В «Атхарваведе» Гандхарва, размножившись, превратился в несколько тысяч вредоносных духов воздуха, лесов и вод. Для их обитания пришлось создать в небесах особый город, который подчас можно было увидеть, подобно миражу в пустыне, что фатально грозило бедой узревшему.

Ведийский пантеон видоизменялся — со временем небесных богов стало гораздо меньше, но сила и власть их необозримо возросли. Отметим, однако, что боги, оттесненные на обочину культа, оставались в памяти людей, о чем свидетельствуют красочные предания. Они теряли абстрактные очертания адитьев и наделялись вполне конкретными живыми чертами. Так, Дакша стал отцом пятидесяти дочерей, двадцать семь из которых были отданы в гарем Сомы, предпочитавшего, однако, общаться, к неудовольствию отца, лишь с одной из них, Рохини. Этому же Дакше приписывалось знаменитое жертвоприношение, в ходе которого обойденный приглашением Рудра-Шива, олицетворявший разрушительные силы, учинил богам разгром.

Воздушная сфера была заселена тремя братьями Рибху («умелыми»), показывающими чудеса ловкости и сообразительности. Согласно мифу, они превзошли в ювелирном искусстве самого Тваштара. Духами вод, речными богинями, подобными греческим нимфам, римским каменам, славянским русалкам, считались апсары. Перенесенные в небесное царство, они стали мыслиться танцовщицами и гетерами.

Наряду с богами и духами почитались предки, судя по похоронным гимнам «Ригведы», забота о пропитании духов-отцов (питаров) была священной обязанностью сыновей. Поэтому рождение дочери считалось несчастьем. Обряд трупосожжения рассматривался как отделения образа и духа от тела, открывавшее возможность воссоздания предка на небесах: «В солнце уйдет твое зрение, в ветер — твое дыхание, вступая в землю, как должно, или удаляясь к водам, если это тебе на благо, члены тела да пребудут в растениях». Но четкого представления о загробной жизни, о новом рождении в «Ригведе» еще нет. Нет ясного представления и о наказании за грехи, хотя иногда упоминается бездна, куда низвергаются демоны и грешники (Эрман, 1980, 94).

(Источник: «Мифы древности: Индия. Научно-художественная энциклопедия.» Немировский А.И., М:., Лабиринт, 2001.)